Ветеран Илья Пискунов: Я пробыл в Ленинграде все 900 дней блокады...

Вспоминает Илья Константинович Пискунов: 

Меня зовут Илья Контантинович Пискунов, я родился в Витебской области Беларуси, 30 марта 1925 года. В  Учалах нас было пять блокадников Ленинграда, сейчас осталось двое - я и Шумилов. 

После того, как я окончил четыре класса школы, пошел работать в колхоз, оттуда выпросился учиться в Ленинград. Как раз в сороковом году был набор учеников  - мы начали учиться, год не проучились, как началась война. 

Этот страшный день я помню как сейчас. Мы с другом поехали в увольнительную, ведь мы как на военном положении были - без увольнительной никто никуда ни шагу. Поехали посмотреть Ленинград, ведь мы приехали из деревни и раньше не знали, что такое город. 

И вдруг на улицах объявляют: «Внимание-внимание! Внимание-внимание!», - беспрерывно закричал голос Левитана. Весь транспорт остановился, народ встал, все перепугались, что могло случиться. И объявили войну. Мы с другом вернулись обратно в общежитие ремесленников. Там нас построили, собрали, попросили никуда не расходиться. 

Ребята, которые из Беларуси, бросились бежать обратно в Беларусь, но я остался в Ленинграде - мне некуда было бежать и интереса не было. Так в Ленинграде прошла вся блокада для меня - девятьсот дней. Это уже было сказано мной не раз, что девятьсот блокадных дней Илья Константинович там отбыл...

Мы работали на заводе имени Сталина. Работали под землей. Просто подумайте: Ленинград стоит на болоте, и еще под землей там работал какой-то завод - огромнейший, куда пускали только по пропускам, и где люди работали по десять часов. Мы сами в то время жили в Ленинграде по адресу улица Халтурина, 22. 

Во время блокады, чтобы выжить, приходилось есть все, что попадалось в руки - кошек, собак, землю..Землю ели, когда немцы разбомбили Бадаевские склады. Там были продукты запасом на десять лет для Ленинграда, как нам потом объяснили. Если бы Ленинград был окружен плотным кольцом, он бы выжил с этими складами десять лет. 

Но немец за одну ночь бросил триста вылетов самолетов - и весь склад разнесли. Мы эту землю собирали, под снегом ее выкапывали и пробовали, где она сладкая, а где несладкая, куда мог рассыпаться сахар или мука. Мы все ее пробовали ложечками, а ребята, кто покрепче, приносили ее в противогазных сумках. 

Нам всем выдали противогазы - обещали, что немец будет травить Ленинград газом, мол, раз так не берет - отравит газом. Мы эти сумки носили как вещмешок, в ней у нас лежала чашка, ложка и кружка. Это был наш шанцевый инструмент. 

Родителей в блокаду со мной не было. Мать переехала в Ленинград уже после начала войны и погибла в блокаду. С ней была младшая сестренка, тоже погибла во время голода. Я сам сводил едва концы с концами, не знал, где они похоронены - может, на Пискаревском кладбище, может, еще где-то. Потому что мы сами тогда уже совсем были дикие, губа к губе не сходилась - до того отощали, ходили по трупам, не разбирали, кто где. Можете представить: двести пятьдесят грамм хлеба получать и при этом у станка работать восемь - десять часов. 

Мою мать звали Надежда Петровна Пискунова, отец - Константин Николаевич, а сестренку звали Машенька, она младше меня была. Где они жили в Ленинграде, это я уже забыл. Из родственников не выжил никто - один я. 

Потом несколько раз я возвращался в Ленинград по приглашению. После войны судьба забросила меня в Учалинский район. В 1947 году приехал сюда в Башкирию, на работу в «Башзолото». Туда требовалось много рабочих, поднимать нужно было хозяйство. Наш рудник назывался «Шляпа» - название произошло из-за того, что золото в нем залегало шляпой. А нас поселок Буранцы стали так называть, потому что там все время бураны, сквозняки. 

Родных ребятишек у меня двое, и двое - приемные дети. Люда и Валя - родные дочери, а Наташа и Сережа - приемные дочь и сын. Живу я здесь у них. Внуков много - шесть внуков и трое правнуков. 

Записал председатель районной организации ветеранов войны, труда, Вооруженных Сил и правоохранительных органов Файзуллин Рафаэль Фарвазович. Город Учалы, Республика Башкортостан.