Клавдия Смирнова: Когда начиналась бомбежка, иногда уже не было сил вставать...

Вспоминает Клавдия Петровна Смирнова: 

 

Когда началась Великая Отечественная война, мне было восемнадцать лет (прим. Клавдия Петровна родилась 25 мая 1923 года), и я только что окончила школу.

В школе мы обучались оказывать первую медицинскую помощь, и нам всем выдали санитарные сумки. Первый месяц мы дежурили на крышах домов, сбрасывали и тушили фугасные бомбы, следили, чтобы в окнах не горел свет. Немцы продвигались очень быстро, и все население города, кто мог ходить, отправили рыть окопы.

Когда мы копали окопы, над нами летали немецкие самолеты, бомбили и сбрасывали листовки. Немцы писали, чтобы мы переходили на их сторону, и что город Ленинград скоро будет уничтожен. Когда немцы подошли совсем близко, нас отправили в город, к тому времени там уже не было электричества.

Ленинград стали бомбить. В сентябре разбили Бадаевские склады, где были запасы продуктов.

Когда немного прекращался обстрел, мы с братом ездили на тележке к складам. Там было все смешано с землей - мы набирали сахарный песок с землей, жмых, которым кормили скот, клей столярный.

Землю с песком разводили водой, сахар таял, а земля оседала, и мы пили сладкую воду. Жмых жевали, а из клея варили студень и ели. Начался голод, на улицах стали появляться мертвые люди. Мы их собирали и складывали во дворах, хоронить не было сил. Ели кошек, до сих пор осталось неприятное ощущение при виде кошек.

Пятого сентября в школах стали открываться гражданские госпитали. Я работала в перевязочном отделении госпиталя №97.

В госпитале больных кормили супом, где плавала одна чечевица, а на блюдце - жидкая каша. Больные нас старались поддержать, и что-нибудь оставляли, но мы ничего не брали. Только когда убирали посуду, с тарелок слизывали остатки.

Когда начиналась бомбежка, - а это два или три раза в день, - тяжелобольных приходилось выносить в убежище. Идешь домой после дежурства, еле добираешься до квартиры, ляжешь на кровать, а когда тревога – не встаешь. Так было тяжело.

Стояла очень холодная зима, топить в комнате нечем, разбирали мебель. Ночью спали не раздеваясь, снимали только обувь.15 февраля 1942 года умер мой родной брат Шибаев Михаил Петрович, ему было всего пятнадцать лет. Мы с сестрой завернули его в одеяло и увезли на Волковское кладбище, там уже были выкопаны рвы, где всех мертвых укладывали друг на друга. Сестре было тринадцать лет, ее звали Шибаева Софья Петровна

[object Object]

На фотографии 1935 года Ленинград. Второй ряд слева направо: родной брат блокадницы Михаил, двоюродный брат Степан, справа - сама Клавдия Петровна. Слева в первом ряду - мама Вера Степановна Александрова, родная сестра Софья Шибаева, справа сидит мамин брат. Все погибли в блокаде, кроме Клавдии и Софьи. 

Голод усиливался, смертность была большая. В госпитале покойники лежали до второго этажа, и только в марте 1942 года их стали увозить на Пискаревское кладбище.

Мы с сестрой были очень худые, одна кожа да кости. 15 марта 1942 года умерла мама, Александрова Вера Степановна. Пятнадцать дней мы ее не хоронили - по ее карточке получали 125 грамм хлеба.

Это дворник нам подсказал, он киргиз или казах был. Ему нравилось, что мы здоровались с ним, и папе все время нас хвалил. Отец наш преподавал, и мама тоже. До войны мы дачу снимали. Папа кроликов любил. Но война все порушила… Так мама пятнадцать дней по документам «жива» была. Мы ели хлеб по маминой карточке, а она уже погибла.

До войны в Петергофе жила мамина сестра, Капустина Мария Степановна, она там депутатом была. Петергоф стали немцы занимать, там же моряки были, и они отступали к Ораниенбауму. Тетя и ее муж с ними вместе отступали, жили в окопах, там ее муж умер в блокаду, крестный Иван Борисович Капустин. Он на десять лет старше ее был. Марии Степановне во время войны 53 года было. Своих детей у нее не было. 

[object Object],[object Object],[object Object],[object Object],[object Object]

На фотографии 1940 года Петергоф, тетя Клавдии Петровны Капустина Мария Степановна, и ее муж, крестный героини Иван Борисович. Он - умер в блокаду, она - спасла Софью и Клавдию, заменяя для них мать. 

Из Ораниенбаума тетя к нам приехала в апреле 1942 года. Принесла два килограмма пшена, булку хлеба черного, думала, мама жива. А мы как раз маму только похоронили.

Дорогу жизни открыли, мы выезжали в апреле. В ЖКО пришел мужчина - вербовал в Новосибирск, а немец стоял уже у Путиловского завода.  Мы завербовались в Новосибирск. Первого апреля приехали на Финляндский вокзал, откуда нас переправили к Ладожскому озеру.

Вода заливала колеса, и многие машины уходили под лед. Немцы бомбили переправу. Когда мы оказались на берегу, нас накормили супом и шоколадом. Кто сразу все съедал, не выдерживал и умирал. Десятого апреля нас посадили в товарные вагоны по сорок-пятьдесят человек.

Я ехала вместе с тетей и сестрой Софьей. Остальным в вагоне по пять-десять лет или старики. Приблизительно десять вагонов. На каждом вагоне было написано: «Новосибирск».

Ехали восемь часов, добрались до станции Орехово-Зуево, трое суток сидели  там. Утром встали, поезд тронулся, на вагонах уже написано: «Ягорлык». Ехали мы один месяц и десять дней. На каждой станции из вагона выносили умерших. Кушать нечего, появилась вошь, мы уже почти не вставали. 

Все тело от насекомых было в болячках, по нам ползали гниды, все искусаны, все изодрано. В мае в Армавир прибыли. Солдат - полные вокзалы. На вокзал даже поезда не пускали. В вагоне вместо сорока-пятидесяти человек осталось двадцать пять, все остальные умерли. 

Наконец, привезли нас на станцию Ягорлык 30 мая 1942 года. Шесть-семь быков, десять-пятнадцать телег, врач-еврей. Нас привезли в больницу. На улице догола раздели, всю одежду сожгли, керосином обмыли, в душ поставили.

В больнице мы пробыли полмесяца. Ранним утром врач сказал, что все, кто может ходить, уходите, так как немцы уже недалеко. В октябре 1942 года мы были освобождены.

В это время прибыл вербовщик. И мы завербовались в город Молотов, туда в 1935 - 1937 годы по 58-ой статье отправляли, а потом это стал город Северодвинск. В Ленинград мы не смогли вернуться, так как нужен был вызов от родственников, а у нас там все родственники умерли в блокаду.

Я устроилась работать на ТЭЦ, где грузила дрова для топки завода №304. Нам раздали карточки на хлеб по 500 грамм, и еще можно было купить жир тюленей. Так я проработала до 1946 года. В январе дедушка прислал вызов в город Москву, и я уехала, а сестра осталась работать в Северодвинске. Так закончились наши мучения. 

[object Object],[object Object],[object Object],[object Object],[object Object][object Object],[object Object],[object Object],[object Object],[object Object]

На фотографии слева город Северодвинск в 1947 году, София и Мария Степановна. На фотоснимке справа - 1948 год, город Москва. Клавдия Петровна с подругой. 

В Москве я познакомилась с Петром Афанасьевичем Смирновым, он старше меня на пять лет. В 1947 году вышла за него замуж и уехала из Москвы в город Харьков, куда направили мужа на учебу. А сам он из Башкирии, из деревни Горново Уфимского района, сейчас там племянник живет.

У меня детей долго не было - сказалась блокада. Когда меня Петр Афанасьевич целовал, зубы вылетали. Муж лечил меня и по всем бабкам-дедкам возил.

В училище у него начальник хороший был, устроил меня в Харькове в институт младенчества на лечение. Так получилось, что я поехала беременная на восьмом месяце к его родне в Башкирию, и там родила сына Олега, это было в 1950 г. До трех месяцев я с ребенком в деревне Горново жила. Олег проходил службу в Афганистане и два раза в Германии, был офицером. 

[object Object],[object Object],[object Object],[object Object],[object Object]

На фотографии старший сын Клавдии Петровны Олег, Афганистан, 25.03.1982 год. 

После окончания высшего пожарного училища в 1952 году мужа направили из Харькова в Башкирию. Десять лет жили в Ишимбайском районе в деревне Салихово, работали в женской колонии. В 1958 году родился второй сын Юра. В 1961 году женскую колонию ликвидировали и нас направили в Уфу, в колонию №3 в Шакше, где мы с мужем проработали до пенсии. Всего я проработала двадцать один год в системе МВД и ГУИН. 

Каждый год нас, ветеранов, не забывают, приглашают в ИТК №5 и ИТК№3 на День Победы и День пожилых людей. Там я рассказываю, как началась война, как блокаду провела, как работала, объясняем осужденным, чтобы они жили с мамой и папой.

Сейчас пять ветеранов осталось. Одна из них моя подруга - Мария Владимировна Назарова, она как сестра мне, помогает. И соцработник Гузель у меня замечательная, и младший сын Юра заботливый. 

[object Object],[object Object],[object Object],[object Object],[object Object]

[object Object],[object Object],[object Object],[object Object],[object Object]

На фотографии сверху Уфа, 1990 год, празднование 45-летия Победы. Ветераны ИТК №3. На фотографии внизу Уфа, 9 мая 2014 года. Ветераны и офицеры ИТК №3, сидят: крайняя слева - подруга Мария Владимировна Назарова, вторая слева - Клавдия Петровна Смирнова. 

В Варшаве у меня живет внук Дима, женился на полячке Марише, они приезжали ко мне на день рождения. Он звонил мне, говорит: «Бабуль, я в Историческом музее на Красной площади в Москве был. Действительно, дедушка с 1925 года там жил?…».

[object Object],[object Object],[object Object],[object Object],[object Object]

На фотографии 1907 год, Москва. Отец Клавдии Петровны Шибаев Петр Николаевич стоит справа, на фотографии ему около 7 лет. Петр в окружении своего отца и деда. 

А я ведь до третьего класса в Историческом музее жила в Москве. Мой папа, Петр Николаевич Шибаев, в 1928 году уехал в Ленинград учиться, а я с дедушкой осталась в Историческом музее.

Мы жили со стороны Кремля. На нашей стороне шесть квартир только было, где жили тетя Агнетта, Дуся. Когда я во втором классе училась, Света Аллилуева там же училась, дочь Сталина. Ее на машине привезут, нянька в коридоре сидит. Зная, что я жила в Историческом музее, в позапрошлом году Дима ходил туда, ему показали в архиве документы, что там жил и работал мой дед с 1925 года по 1945 год, а до 1925 года документы не сохранились.

Воспоминание записали волонтер МТРК «Мир» Лиля Мифтахова и жена блокадника Ленинграда Людмила Аристарховна Пугач, город Уфа. Описание фотографий и предоставленных ветераном документов можно увидеть по данной ссылке