Ольгина доля

 Ольга Барышникова из райцентра Федоровка никогда не ходила в школу. Судьба уготовила ей родиться в 1925 году самой первой у своих отца с матерью, а когда подоспела пора учиться, детей в доме было уже как гороха в стручке, и все нуждались в ней, в старшей, - в няньке.

Вспоминает жительница блокадного Ленинграда Ольга Афанасьевна Горшечникова

Спать хочется

Родители с раннего утра и дотемна пропадали на работе, уходили – поднимали ее, шестилетнюю, ни свет ни заря: печь растопить, воды натаскать, сварить чего-ничего и всю ораву накормить… И утереть, и укачать, и обмыть, и постирать… Зачем ей в школу? А детей на кого? «Постоянно хотелось спать» - вспоминает сейчас Ольга Афанасьевна. Помните, как у Чехова – «Спать хочется»? Про малолетнюю няньку у колыбели: «Глаза ее слипаются, голову тянет вниз, шея болит,  …ей кажется, что лицо ее высохло и одеревенело, что голова стала маленькой, как булавочная головка…»

На фронт

А потом – война. Ей в апреле только шестнадцать исполнилось. А в январе 42-го, сразу после Нового года, - повестка. На фронт. Трудовой. Собрали девчушек со всей республики в Уфе и – в эшелон. Она - одна из своего села. До места назначения, в Ленинградскую область, добирались месяц: как ни нужны были фронту рабочие руки, а оружие, боеприпасы – нужнее. Прибыли в Тихвинский район, на станцию Волховстрой, где тянули железнодорожную ветку. Грузы таскали на себе не хуже  взрослых жилистых мужиков: поднимали целые звенья шпал, соединенных с рельсами.

А фронт рядом. Перебросили  их во Всеволожский район на торфоразработки. Двенадцать километров от Ленинграда. Кто-то из местных сказал, что немец – в шести километрах. И то недавно только немного отогнали.

Тут - тоже не в куклы пришлось играть, а тачки да вагонетки катать. Тяжеленные. «Съедет  такая с настила, торф рассыплется, пока соберешь – все руки черные по локоть»  И мешкать нельзя. Других держишь. Как на конвейере.

Ведро морошки – кусок хлеба

Жили в бараках-казармах. Восемьдесят человек с одного входа, восемьдесят – с другого. Одежду сушили прямо в постелях: «Ляжешь на нее и греешь своим телом, глядишь, к утру – более-менее. А иначе не натянешь». 

Кормили два раза в день, утром и вечером. Жидкий супчик с каким-то непонятным овощем, потом оказалось – с брюквой, кашка - на воде, разумеется, - и хлеб. «Сначала по 100 граммов была пайка, потом по 200, по 300, потом, когда уж полегче стало, – по 400. Но больше никогда не было»

Работали по 15-18 часов в сутки. Потому, что норму не выполняли. Пока не выполнишь – не уйдешь. И все же многие умудрялись успевать еще и ягоды собирать на местных болотах  – бруснику, морошку. Одно ведро –  кусок хлеба. Это помогало силы поддерживать. Учились выживать.

И все же неплохо работали, если  Ольгу Барышникову (не одну ее, конечно)  наградили тогда медалью «За оборону Ленинграда». 

Бездетных пять лет

Вернулась домой в 45-ом. Двадцать лет исполнилось. И опять не до учебы. В июне замуж вышла, за Ивана Горшечникова. Теперь-то все  знают ее, как Ольгу Афанасьевну Горшечникову, а тогда…  С медалью, да без здоровья.  Пять лет у молодых детей не было. Сказалась та блокада и оборона Ленинграда. Но, видно, родная земля взяла свое, восстановился постепенно организм и…  посыпались  дети, что  горох! Через каждые два года, как на конвейере. Два сына да четыре дочери! 

Воздалось!

Сегодня Ольге Афанасьевне – 92. С мужем 65 лет вместе прожили. Он четыре десятка  лет главным бухгалтером в колхозе проработал. Она за парком коммунхоза ухаживала. Как сейчас сказали бы, – менеджером по благоустройству территории. А куда без образования? Но и это ли теперь главное? Главное – дети  выросли достойные. Из тех, кто сейчас жив, все почти здесь, рядом, в Федоровке. Помогают, конечно. Ухаживают. Но живет все равно одна. Принципиально. Сама себя обслуживает, и готовит, и даже воды когда из родника принесет.Просит передать большую благодарность всему руководству района, врачам, социальным работникам, детям из школы №2: не забывают ее, поддерживают. Ребятишки вон из «Молодой гвардии» и полы помоют, и во дворе приберут, и сорняки на огороде повыдергивают…

Да-а.  Уму непостижимо, сколько всего наш обычный человек может вынести. И не в лагере, не в тюрьме, не за грех великий. За будущее своих еще нерожденных детей. И до таких лет дожить! В здравом уме и доброй памяти. Дай Бог. Воздалось.

Или правду говорят, что первые – они по жизни самые крепкие?

Евгений ВОРОБЬЕВ,

Федоровский район

Фото автора

На снимке: Ольга Афанасьевна Горшечникова с дочерью и молодогвардейцами