Спасенная жизнь

Моя мама — Акк Зинаида Семеновна, родилась 15.10.1907 г. Проработала в общей сложности более 40 лет: сначала на заводе «Треугольник», а потом в поликлинике N 10 Красногвардейского район г. Ленинграда — медсестрой, позже — в женской консультации N 24 сестрой-акушеркой. Ветеран труда, отличник здравоохранения, ударник коммунистического труда, имеет медаль «За оборону Ленинграда», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и ряд других, а также не один десяток благодарностей и несколько почетных грамот. С первого и до последнего дня пережила блокаду Ленинграда. Мама выросла в семье, где было четверо детей: она и три брата (все погибли в Великую Отечественную). Наверное, еще тогда в детстве были заложены все ее лучшие черты характера. Остались рано без отца, жилось тяжело, но мама всегда была верной помощницей своей семье. Братья, будучи уже взрослыми, всегда тянулись к ней, к ее человеческой теплоте. Очень дружны были все меж собой, заботились друг о друге. И когда грянула война, а с ней навалились трудности и лишения, мама стала требовательна к себе и очень чуткой к окружающим. Она очень стойко переносила все тяготы того времени. Откуда только брались силы у этой на вид хрупкой маленькой женщины! Она работала медсестрой в кабинетах хирургии, терапии, ходила по вызовам выполняла назначения врачей, в холод, в любую непогоду, темень... Одновременно работала диспетчером ночной неотложной помощи. Домой приходила через день, падая с ног от усталости, но никогда не роптала. В самое трудное для блокадников время не каждый мог разделить пайку хлеба на два раза и есть его частями, запивая кипятком. Или, если удавалось отоварить талоны по карточке и получить крупу, — разделить ее на порции (я хорошо помню эти чайные сервизные чашечки и в них — по чуточке крупы). Но это было единственным спасением — почти каждый день иметь горячую похлебку, хотя бы раз в сутки. Не каждый мог так поступать, многим не хватало силы воли! Мы жили недалеко от маминой работы, и, когда перестал ходить транспорт, не стало света, воды, город замер — у нас в доме стали оставаться мамины сотрудницы, живущие в других районах города. У них просто не хватало сил добираться домой каждый день. Иногда они жили по несколько дней, а иногда и неделями. Позже, когда уже начали возвращаться из эвакуации знакомые, мама и тут была верна себе, она старалась помочь людям, делилась последним, всегда старалась поддержать. Кому-то давала что-то из посуды, домашней утвари, бытовых вещей. В общем, когда я вышла замуж, и надо было уезжать в Севастополь, оказалось, что многое из необходимого было отдано людям. Но мы никогда об этом не пожалели, просто вспоминали с легкой грустью и улыбкой. Ну, а один из ярких поступков мамы был такой. В доме, где мы жили до войны (Республиканская улица), проживали семьи двух братьев, Васильевых. Муж, жена и два сына — в одной, в другой — муж, жена, дочь и бабушка. К сожалению, как и тысячи других ленинградцев, они один за другим уходили из жизни, ни моральных, ни физических сил не хватало: голод, дистрофия. Наступил день, когда из всех остался в живых только один - Валентин (подросток 1928 г.р.). Он появился на пороге нашей квартиры и сказал: «Все умерли, я остался один». На какое-то мгновение мама замерла от его слов, а потом решительно сказала: «Проходи, будешь жить у нас, потом сходишь - принесешь свою одежду». Сказать было легко, а вот как дальше жить? Он прожил у нас долго, все это время мама решала вопросы его дальнейшего существования. Наконец, ей удалось собрать нужные документы и оформить его в детское учреждение, а позже он был эвакуирован. И самое трогательное было, когда в один из мирных дней, услышав звонок в дверь, мы увидели на пороге молодого человека — это был Валентин Николаевич Васильев. Мы в то время уже жили по другому адресу, он разыскал нас и пришел, чтобы поблагодарить за участие в его судьбе, за спасенную ему жизнь. Он вернулся в Ленинград, стал музыкантом и долгие годы проработал в оркестре народных инструментов при Ленинградском радиокомитете. Такое до сих пор вспоминать без слез невозможно. У мамы и ноги отекали, и цинга начиналась, и сердце не всегда выдерживало в те годы, но она все равно была рядом, всегда жила для людей, близких и незнакомых, готовая поддержать каждого. Люди очень ее уважали, она была очень верным и надежным человеком, а в трудную минуту эти качества — бесценны! В 1994 г. ее не стало и нам ее очень не хватает. Детям, внукам, правнукам. P.S. За тушение «зажигалок» мама была награждена ценным подарком — гитарой, но она всегда говорила: «Как дурочка, в ту пору шла с гитарой по Невскому проспекту». О блокадных днях Ленинграда. В 1941-1942 гг. я была дома, школа не работала. Сначала пытались заниматься в домашних условиях с учительницей, потом начались бомбежки и занятия прекратились. В школу пошла в 1942 г. Зимой 1941-42 гг. возила на саночках воду из Невы, пилила дрова – это была моя работа по дому. Ухаживала за бабушкой, но она умерла весной 1942 г., когда ей было 76 лет. Сентябрь 1941 г. Воздушная тревога. Пережидаю ее в подъезде ближайшего дома. Летят самолеты, возгласы людей, спор: «Наши летят! Нет, немецкие! — Нет, наши!». Потом ясно вижу, как от самолета отделяются черные палочки и летят вниз (так виделось на расстоянии). И вдруг — ужасный гул, грохот взрыва, звон битого стекла окон, крики людей. Оказывается, сброшены бомбы в конце нашей улицы (Республиканской, м. Охта), где в здании школы находился госпиталь. Одна из бомб попала в середину здания. Незабываемый ужас первых месяцев войны! Люди, которые уже были ранены, были еще раз искалечены. Грузовые машины шли потоком, раненых везли в поликлинику для оказания первой помощи. Страшная была картина, с которой потом еще много раз приходилось сталкиваться на протяжении всей блокады Ленинграда в самых разных ее проявлениях, но это было первое, детское, очень сильное впечатление, запомнившееся на всю жизнь. 1943 г. Группа школьников (с пятого по седьмой класс) школы N 145 Красногвардейского района Ленинграда работает в подсобном хозяйстве от завода N 371 (Металлический завод им. Сталина), во Всеволжском районе, Большое Манушкино. В подсобное хозяйство нас послали, чтобы хоть как-то помочь рабочим завода продержаться. Они в этот момент, стоя у станков, выпускали военную продукцию для фронта, осуществляли ремонт техники. Мы выращивали овощи, проводили огородные работы (прополку, окучивание). Собирали лебеду и крапиву (из них варили рабочим щи). Норма была большая —24 кг. Целый день в поисках зелени приходилось таскать за собой мешок. В любую погоду, невзирая ни на что, нормы выполняли и перевыполняли, зная, что за этим стоит. Трудностей было много, но самое сложное — это то, что мы находились в считанных километрах от линии фронта; рядом располагались воинские части, аэродром, поэтому нам часто доставалось: обстрелы, бомбежки, воздушные бои. Нам не разрешалось ходить в лес дальше 100 м (минирование, немецкая разведка). Не разрешалось ходить в столовую группами (столовая была на горке и хорошо просматривалась с передовой). Но, несмотря ни на что, мы жили и трудились, причем трудились добросовестно, ответственно, очень серьезно ко всему относясь. Работы продолжались до глубокой осени. В 1943 и 1944 году начали учиться - с октября месяца. Вспоминается такой момент. Стояли уже холода, а барак был без отопления. Чтобы как-то согреться, несколько девочек (мальчики жили в другой половине барака) передвинули свои кровати к другой стенке барака. Ночью был обстрел, снаряд упал совсем рядом, осколки полетели и упали в том месте, откуда были убраны кровати. Только благодаря счастливой случайности не было пострадавших! В один из летних дней 1943 г. наши войска шли в наступление, и всех волновало: как оно пройдет, кто продвинется с боями вперед, какая судьба постигнет нас, что нам грозит? Но, к счастью, все обошлось хорошо: наши продвинулись вперед, еще кусочек нашей Родины был освобожден, одержана победа. Ликование было всеобщее. Но самым дорогим воспоминанием времен войны и ленинградской блокады для меня осталась память о маме. Уже почти 10 лет нет ее с нами, но последние 9 лет мы жили одной семьей. В 1985 г. она переехала в Севастополь. Нас очень многое связывало, я ей очень благодарна. И прежде всего, за то, что всю войну, всю ленинградскую блокаду, испытывая все тяготы, она была рядом. Еще очень хочется вспомнить и сказать несколько слов о своих одноклассницах — Полозовой Лидии, Давыденко Нонне, Ане Фроловой, Зине Андреевой, Зине Бересток (фамилии девичьи). Да, нам не довелось непосредственно быть на фронте, в действующей армии, но мы в силу своих возможностей как могли помогали Родине, вносили вклад в Победу. Мы работали в 1943, 1944 и даже в 1945 году, ходили в госпиталь с концертами; числясь тимуровцами, помогали больным и старым людям. Временное школьное помещение тоже было на наших руках (пилили дрова, сгружали уголь, убирали классы). Помнится и такое: учительница физкультуры Левицкая А.Ф. (муж и сын у нее были на фронте), потеряла продуктовую карточку на месяц. Узнали мы об этом случайно от соученицы Али Спирковой, мать которой была завучем школы. Сами голодные (питались в школьной столовой), все же нашли в себе силы и договорились: каждый день часть своего хлеба собирать и передавать учительнице. Она, конечно, долго отказывалась, не соглашалась, но мы все же ее упросили, убедили. И надо было видеть ее благодарные слезы. Мы долгие годы уже после войны встречались, переписывались, поздравления к праздникам приходили даже в Севастополь, но время неумолимо...