Вспоминает Лидия Хомич, Санкт-Петербург
Вся моя жизнь связана с Октябрьским районом города Ленинграда-Санкт-Петербурга, с улицей Декабристов, с моим домом и квартирой, в которой я живу со дня рождения. Прямо за углом улицы Декабристов — переулок Матвеева (бывший Тюремный); здесь находится специальная музыкальная школа - десятилетка при Ленинградской ордена Ленина Государственной консерватории (ЛОЛГК), как она называлась раньше.
В эту школу я поступила ещё до Великой Отечественной войны в класс профессора О.К. Калантаровой — ученицы профессора А.Н. Есиповой.
Школа моя была великолепна: большие светлые классы и огромный концертный зал. Много профессоров и доцентов Консерватории преподавали в нашей музыкальной школе. Даже платили стипендию ученикам за хорошую учёбу.
Когда началась Великая Отечественная война, школа вместе с консерваторией была эвакуирована в Узбекистан, в город Ташкент. А здесь в школе разместился военный госпиталь. Наши парты сгорели в печках вместо дров.
Во время лютой блокады весь переулок Матвеева был заполнен трупами ленинградцев, завёрнутыми в простыни и одеяла. Жители не могли хоронить своих родных и близких и привозили их на саночках к госпиталю.
Начались занятия и нам, детям, стали давать продовольственные карточки «служащих», а не «иждивенческие», которые были очень «голодные». Мы с сестрой Лидой попали в класс очень доброго и внимательного педагога Евгении Юльевны Гейман. Она умела нас ободрить, утешить и вселить в нас уверенность в себя. Мы много играли в четыре руки и соло, играли на радио и были заняты в «бригадах».
В консерватории были организованы концертные «бригады», в которых были пианисты, скрипачи, виолончелисты, ксилофонисты, вокалисты, чтецы и так далее. Бригады имели свои номера. Например, бригада № 5 — сбор в 15 часов, бригада № 3 — сбор в 16 часов. Все собирались в нужное время, и их везли на концерты в госпитали, в воинские части и туда, где надо было выступать. В госпиталях выступали сначала в большом помещении — для ходячих, а потом перевозили пианино в палаты лежачих раненых, где концерт повторяли снова. Мы никогда не знали, куда нас возили, и не спрашивали об этом.
В 1943 году, в январе, при прорыве блокады Ленинграда погиб Лидин папа.
В том же 1943 году фугасная авиабомба попала в Мариинский театр и «оторвала» — разбомбила флигель напротив аптеки. Страшно и больно было смотреть на израненный театр.
Шла война, но 18 января 1943 года блокада была прорвана, и это была первая большая радость. Жизнь продолжалась. А через год — 27 января 1944 года – была полностью снята блокада Ленинграда. Вот это был праздник! Мы с Лидой и другие ученики музыкальной школы класса Е.Ю. Гейман дали концерт в честь победы Красной Армии на Ленинградском фронте. Концерт состоялся 28 января 1944 года в зале консерватории, а затем нам дали подарки — книги и ноты, подписанные этой датой.
Ещё запомнился концерт на крейсере «Киров», который стоял на Неве около Благовещенского моста (тогда — моста лейтенанта Шмидта) и называли его просто «военный корабль». А теперь его якоря и пушки находятся на Морской набережной у дома №15 на Васильевском острове. Их сохранили, как память о боевых заслугах легендарного крейсера, защитника Ленинграда.
После снятия блокады сразу началось восстановление Мариинского театра, несмотря на то, что ещё шла война, и до мая 1945 года было больше года. Наступил конец августа 1944 года и театр им. Кирова — наша Мариинка — готов был принять своих хозяев. Он вернулся! Первый спектакль был дан для рабочих, которые смогли за шесть месяцев так замечательно восстановить его из руин. Показали балет «Спящая красавица» П.И. Чайковского. В главных партиях танцевали Дудинская и Сергеев.
А из Ташкента возвратилась консерватория и музыкальная школа. Первого сентября 1944 года вновь начался учебный год в родной школе в Матвеевом переулке. Вдоль домов высадили деревья, которые сейчас уже выше пятого этажа. Но война ещё продолжалась, и нам, ученикам, даже давали «рабочие» продовольственные карточки и вновь стали давать стипендию. Карточки отменили только в 1947 году.
