Вспоминает Елена Михайлова, Пушкино
Военные, пороховые
Суровые, сороковые!
Война гуляет по России
А мы такие молодые…
Город Ленинград. Воскресенье, 22 июня 1941 года. У меня день рождения, мне два года. В этот теплый летний день началась Великая Отечественная война. И с того страшного дня вся моя жизнь разделилась на «до» и «после».
Отца на второй день войны забрали на фронт в войска НКВД. Мы остались с мамой и бабушкой. Мы - это я и мой брат Слава. Ему тогда было три с половиной года.
Фашисты бомбили город сутками, день и ночь. Мы жили на Тверской улице в районе Смольного, где обстрелы были особенно сильные и непрекращающиеся.
Мама и бабушка ходили гасить фугасные бомбы, которые постоянно падали на город. Я и брат оставались дома. Вся наша игра заключалась в том, что брат, раскладывая на полу газеты, водил по ним пальцем и как будто читал мне сводки с фронта.
Вскоре во время очередного сильного фашистского обстрела были разбомблены Бадаевские склады, которые обеспечивали продовольствием, и город остался без еды. А потом, когда разбомбили водокачку, не стало и воды.
В доме было очень холодно. Бабушка жгла мебель и книги, среди которых было особенно много по медицине.
Мама рассказывала, что самой страшной была осень-зима 1941-1942 года, когда 8 сентября 1941 года вокруг города замкнулось вражеское кольцо и началась блокада.
Кушать было абсолютно нечего, за водой нужно идти на реку Неву, и совершенно не было сил идти обратно и нести воду.
С марта 1942 года постепенно начали эвакуировать детей по Ладожскому озеру - нашей «Дороге Жизни».
Мой дедушка, дядя и тётя умерли от голода в январе 1942 года. Где они похоронены, я, к сожалению, не знаю. Единственное место для поминания – братская могила – это мемориал Пискаревское кладбище.
В апреле 1942 года меня с братом, мамой и бабушкой по Ладоге все же вывезли из блокадного Ленинграда.
Мы поехали на Кубань. Но там, в станице Тихвинская, снова попали к фашистам. Мы находились под оккупантами еще целых полгода, пока их оттуда не выбила наша доблестная Красная Армия.
Помню, как нам совершенно нечего было есть. Все вещи, что мы смогли забрать с собой из Ленинграда, по дороге выменяли на еду. У нас не осталось ничего.
Однажды брат взял меня за руку и повел в станицу. Была весна, чернозем, грязь. Он привел меня на базар, мы встали под репродуктор (радио), который висел на столбе. Брат снял шапку, положил ее на землю и запел песню «Три танкиста, три веселых друга». В тот день мы в первый раз за долгое время смогли более-менее наесться.
После того, как немцев выбили из Кубани, мы стали пробираться к дедушке с бабушкой - родителям моего отца, которые жили в Подмосковье.
Ехали в сторону железнодорожной станции Москва - Северная. Под Ярославлем, ближе к Александрову, был сильный фашистский авианалет, наш поезд разбомбили, очень много ленинградцев погибло, но нам повезло выжить...
…В наши дни в г. Александров силами ребят и учителей школы №8 создано мемориальное кладбище - аналог Пискаревского кладбища, что находится в Ленинграде. Оттуда, с Пискаревского, на это кладбище привезена земля…
...Поздняя осень 1943 года. Мы наконец-то добрались до родителей моего отца. И сразу попали на похороны – умер мой дедушка Казанский Михаил Игнатьевич. Он был священником в Храме Благовещения Пресвятой Богородицы в селе Братовщина.
В 1937 году по ложному доносу он, как кулак, был репрессирован в Казахстан – город Кустанай.
В 1943 году мой отец продолжал воевать и смог обратиться к «всесоюзному старосте» - М.И. Калинину – с просьбой разрешить дедушке вернуться домой. Разрешение было получено, и дед возвратился, но здоровье его было сильно подорвано. У дедушки образовались трофические язвы на ногах, он сильно болел и вскоре умер.
Похоронен мой дед на Братовщинском кладбище у самого Храма.
Поначалу голодные годы были у нас и в Подмосковье. Мы ели мороженую картошку, варили ее, жарили даже картофельные очистки. Это были «котлеты», которые мы с братом Славой называли «тошнотики».
Я кушать хотела постоянно. Мама говорила бабушке: «Смотри, она опять жует». И до сих пор я не могу просто откусить от куска хлеба, я должна обязательно его разрезать на маленькие кусочки.
Все это отголоски той страшной блокады, которую мне и другим ленинградцам пришлось пережить.
... 1946 год - мне 7 лет. Пора идти в школу. Она находится в селе Братовщина, такое двухэтажное кирпичное здание. Сейчас там сельская администрация.
Я ходила в школу с братом, он учился в третьем классе.
Как говорила моя мама, я была просто как «доска», настолько худая и очень-очень слабая. Не могла даже просидеть и одного урока, не было сил, падала.
Моя учительница - Грекова Нина Петровна - каждый день на школьной перемене давала мне рыбий жир. Было это так: в чайную ложку из бутылочки наливался рыбий жир, который она солила и давала мне, после этого - заесть кусочком черного хлеба. Гадость была страшная, этот рыбий жир, есть его не хотелось до тошноты, но она на меня никогда не кричала.
Еще мне давали гематоген – это такие «ириски», как бы витамины.
Так меня выхаживали.
На каждой перемене в класс прибегал брат и спрашивал о том, как я себя чувствую, смотрел, чтобы никто не смел меня обижать.
У меня во всех карманах всегда были горстки всякой крупы: гречки, пшена, маленькие кусочки хлеба. Я все это ела, понемножку на каждой перемене.
Но поправлялась и набиралась сил я очень-очень медленно, и из-за этого маму вызвали в школу и велели ей все же забрать меня и выхаживать дома. Так я осталась на второй год.
Учительница Нина Петровна посоветовала мне пить козье молоко. Нашли молочницу с козой, которая целый год носила нам козье молоко. Я пила это молоко и быстро крепла. Дом той самой молочницы и по сей день стоит на краю Новой Деревни.
Окрепнув, я стала хорошо учиться, была принята в пионеры, в 4-м классе меня избрали звеньевой, а потом и председателем совета отряда. Помню, как меня за хорошую учебу наградили поездкой на Новогоднюю елку в Колонный Зал Дома Союзов – 27 декабря 1951 года. Нас было 12 человек от школы, везла нас классная руководительница Шушпанова Юлия Ивановна. Ехали мы на электричке из Пушкино до Москвы.
… Вот и Колонный Зал! Входим в фойе, двери в сам Зал еще закрыты. Все собрались, и вот открывают двери в Зал. Темно. Прожекторы сделали так, как будто в зале шел снег, была метель, и, присмотревшись, я увидела очень большую елку. Она была необыкновенно красивая! Потом зажегся свет и начался праздник! Все мы получили подарки, которые вручали Дед Мороз и Снегурочка. Подарок был большой и очень-очень вкусный. Я не стала его есть, а повезла домой, где мы с братом его раскрыли. Кроме конфет и печенья, там были еще мандарины. Их было целых 8 штук! Тогда мы попробовали их впервые!..
Еще я помню уроки физкультуры. Я тогда училась уже в 6-м классе. К нам в школу учителем физкультуры пришел Журавлев Юрий Иванович, фронтовик, у него не было правой руки. Он очень интересно проводил уроки, особенно мне нравилась лыжная подготовка.
Лыжи мы с собой не носили, они всегда стояли в школе. Мы приходили на уроки, одетые в валенки или сапоги. Крепления были полужесткие и одевались прямо на обувь. Палки у всех были бамбуковые. Уроки были сдвоенные, и нам хватало времени и на занятия, и на катание с горки. Я очень любила лыжи, у меня хорошо получалось. Я стала выступать сначала за класс, потом за школу, позже за район. Я полюбила лыжи благодаря Юрию Ивановичу. Каталась на них с 1953 по 2000 год – до момента, пока мое зрение не ухудшилось.
А еще мне хотелось бы рассказать случай, который произошел со мной и моим внуком. Он тогда учился в 3 классе пушкинской школы №1. Мы зашли с ним в школьную столовую попить воды. Картина, которая открылась передо мной, поразила меня, вызвав в голове следующие строчки:
Из столовой мальчик поспешил домой,
На ходу он корку пнул своей ногой.
«Как же мог ты, мальчик, этот хлеб пинать!
Сколько рук трудилось, чтоб его нам дать!
В Блокадном Ленинграде маленьких детей
Спасла бы эта корка, ты уж мне поверь!»
В Подмосковье живу с 1943 года по настоящее время. Награждена знаком «Почетный Ветеран Подмосковья». Свои воспоминания я хочу оставить своим детям и своему внуку - Казанскому Григорию.
И от имени павших
Вам - Молодым,
Завещаем Россию хранить!
И здоровья Вам просим у Бога,
Вам Россию беречь и любить!
И гнать врагов от порога!
