Вспоминает Галина Шаюк, Одинцово

Галина Шаюк жила на Васильевском острове. В блокадном городе умерли почти все её родственники. Блокада вспоминается ей больше по рассказам матери и старшей сестры. В Ленинграде о блокаде не говорили, нельзя было. Потому и в семьях об этом старались не спрашивать.

Когда 8 сентября сомкнулось блокадное кольцо, буквально через неделю пришёл голод. Мужчины ушли на фронт, остались дети и женщины. Средний брат умер от голода. Сестра была ужасно истощена. Мать в надежде её спасти уговорила идти на фронт. И она пошла. Сначала работала на окопах, а когда немного окрепла, сопровождала грузовики, курсирующие по Дороге жизни.

А Ладога в 1941 году покрылась льдом рано. Но на озере оставались полыньи, пускать машины было нельзя. Даже лошади не могли пройти, в полыньи уходили телеги. Работал специальный отряд, который тестировал на прочность эту дорогу. Люди в мороз, сами попадая в воду, ставили опознавательные колышки. По этим отметинам первыми прошли лошади с телегами. На Большую землю стали увозить детей, обратно везли продовольствие. Во время эвакуации тоже много гибло людей. Дорогу эту называли ведь и «дорогой смерти». Бомбежка шла днём и ночью. Но всё же это была хоть какая-то надежда. Потом, когда лёд окреп, пошли и машины.

На отца пришла похоронка - погиб на Ленинградском фронте. Мать от голода слегла, но по счастливой случайности её взяли в госпиталь. А Галю соседка за руку привела в детский дом. Так и выжили. Потом мать немного встала на ноги, и они смогли эвакуироваться. Сестра проработала на Дороге жизни не очень долго, по болезни она вернулась домой. Муж писал ей с Ленинградского фронта письма. Больше 80 этих писем сохранилось. Читая их, Галина Николаевна удивляется: «Война, передовой край, а какие слова друг для друга находили, какая красивая была любовь!». И почта, надо сказать, работала молниеносно. Письма, за редким исключением, приходили ежедневно. А вот ответные письма сестры не сохранились, затерялись на передовой.