Вспоминает Людмила Лыкова, Пушкино

     Когда началась война, мне было 4 года, брату – 8 лет. Мы жили в Ленинграде на Воронежской улице. Дом был трехэтажным, двор – колодцем. Напротив нашего окна был склад бумажной фабрики. Я помню, что сидела все время на подоконнике и смотрела, как открывались ворота склада. Иногда во дворе проходили учения по гражданской обороне. Люди были в противогазах, а я не понимала, что это такое, и было страшно. За ворота двора я никуда не выходила.

    Каждый день был слышен грохот орудий, и небо освещалось. Мама дежурила на крыше дома. Отца оставили на заводе. Ему дали группу ребят из ремесленного училища и они работали на заводе «Светлана». На работу он ходил пешком и приносил нам в котелке суп. Конечно, было голодно и холодно. Я была такая маленькая и худенькая, все воспринималось, как будто так и должно быть. Рядом на Боровой улице жила папина тетя Вера. Ее сын Миша, которому исполнилось 18 лет, погиб в первые месяцы войны. А у маминой тети Оли умер муж от голода. У мамы был брат Николай, его тоже взяли в армию 18-летним, он погиб.

     В конце февраля 1942 г. нам удалось выехать из Ленинграда по Ладоге. Отец со своими ребятами тоже выехал по Ладоге, спустя 2-3 дня.

    Когда кончилась блокада, отца вызвали на завод, и мы в марте 1944 г. вернулись в Ленинград. Маму целый год не прописывали, а нас с братом прописали. Отцу дали комнату на Московском проспекте. В квартире жили 17 человек, дружно; не было света и отопления. Отец выкорчевывал пни, топили плиту на кухне. Все дети спали на кухне.

    У дома кругом валялись гильзы и круги от мин. На столбе на проспекте висел черный репродуктор. Люди останавливались и слушали сводки о войне. Между домами была баррикада из железа и земли.

     Мы с братом всегда часами стояли в очередях. Кушать было почти нечего. Отцу выдавали рыбий жир, и мама варила суп из сушеных картошки и моркови.

     Родители нам о войне ничего не рассказывали. Когда собирались родственники за праздничным столом, нас выпроваживали на улицу. Из услышанных разговоров – мама весила 36 кг. В живых из родных никого не осталось, чтобы спросить подробности.