Вспоминают Галина и Валентин Ивановы, Санкт-Петербург
Когда началась блокада, мне исполнился 1 месяц, а моей старшей сестре Вале — 3 года и два с половиной месяца.
Моя мама, Мозовко Мария Семеновна, не работала. Мой папа, Мозовко Олег Захарович, не был мобилизован по состоянию здоровья, работал зоотехником в подсобном хозяйстве института физиологии им. академика И.П. Павлова в Колтушах.
Мы жили в финском доме в деревне Токкари, примерно в 20 км от линии фронта и, примерно в 8 км от «Дороги жизни». Большинство сотрудников института с семьями были эвакуированы. Моих родителей в эвакуацию не взяли. Предлагали отправить с детским садиком только детей. Но нас родители оставили дома. Боялись, что мы можем потеряться в дороге. Мама говорила, что если придется погибнуть, то умрем все вместе.
О блокадном времени знаю мало и только со слов родителей. В нашей деревне формировались части армии, которые отправляли на «Невский пятачок». Штаб формирования находился в нашем доме. В огороде нашего дома была полевая кухня. Моя трехлетняя сестра ходила туда и просила супа или каши. Повар, которого звали Григорием Серкачевым, не отказывал ей. После войны он приезжал узнать, выжили ли мы.
Это я помню сама. Он привез нам игрушки. Мне достался красный, толстый целлулоидовый медвежонок, а сестрам (29 августа 1943г. родилась сестренка, Людочка) достались целлулоидные пионер и пионерка Это была большая радость для нас.
В Ленинграде на Малой Охте жили мамины родители: отец — Никифоров Семён Никифорович, мама — Никифорова Анна Егоровна с сёстрами (Ольга 10 лет, и 16-ти летние двойняшки Мария и Фрося). Старшие девочки приходили к нам пешком (примерно 30 км) и родители делились с ними последним. Весной 1942г. они всей семьёй перебрались к нам. Дедушка устроился работать в подсобном хозяйстве института конюхом. Ему выделили финский дом в нашей деревне. Недалеко от нас две старшие тети стали работать: тетя Маня – в подсобном хозяйстве, а. тетя Фрося– телефонисткой. Мама тоже пошла на работу, чтобы была дополнительная карточка на питание. Со мной нянчилась 10 летняя тётя Оля.
Бабушка тяжело переживала похоронку сына.
Ещё хочу вспомнить мою тётю, папину сестру Мозовко Евгению Захаровну. Она работала в виварии института, а жила в селе Павлово недалеко от нас и помогала всем, чем могла. Так, все вместе мы пережили трудные времена.
Я и мои дети всегда будем помнить о них так же, как о тех, кто погиб и воевал, защищая наши жизни:
- Никифоров Николай Семенович, мамин брат — погиб в Латвии в начале войны.
- Никифоров Александр Семёнович, мамин брат — воевал на Украинском фронте, был тяжело контужен, выжил.
- Мозовко Игорь Захарович, папин брат. — воевал на Шуваловском фронте. Остался жив.
- Мозовко Николай Николаевич, папин племянник, — был призван на фронт из Ленинградского 1-го медицинского института. Воевал на «Невском пятачке». Был ранен в ногу, выжил, закончил институт.
Намного трагичнее сложилась судьба моего мужа, Иванова Валентина Алексеевича. Когда началась блокада Ленинграда, ему было 3 года и 7, 5 месяцев. К этому времени его отец, Егоров Иван Васильевич, уже пропал без вести на войне. Его мама, Крюкова Мария Александровна, работала на кожевенном заводе «Коммунар». Ее послали на окопные работы, где она простудилась, и в марте 1942г. умерла от голода и болезни. Похоронена она на Пискарёвском мемориальном кладбище. В одной квартире с осиротевшим мальчиком по адресу ул. Маяковского д. 23/6 кв. 28 проживала семья сестры Валиной мамы. Иванова Александра Александровна и её муж, Иванов Алексей Георгиевич, стали его опекунами. Алексей Георгиевич работал научным сотрудником Ленинградского инженерно-строительного института.
В августе 1942г. ЛИСИ эвакуировали в Барнаул. Вместе с ним эвакуировали семью Ивановых и маленького Валентина. Благодаря этому все остались живы. В ноябре 1944 г. они вернулись в Ленинград. Вале было тогда шесть лет и 9 месяцев.
