Вспоминает Надежда Федоровна Каньшина, Ярославль
Из письма в Ярославскую общественную организацию «Жители блокадного Ленинграда»
Я, Каньшина Надежда Федоровна, проживала в Ленинграде с 1938 года. Поехала туда учиться в техникум, сдала экзамены, устроилась, но поскольку получила в процессе учебы удовлетворительные отметки, мне не дали стипендию, и из техникума пришлось уйти. Поступила на фабрику «Красный маяк» на учебу ватерщицы, то есть текстильщицы на ватерной машине. Год работала, а потом началась война.
С началом войны нас, молодежь, отправили на оборонительные работы под Лугу. Там я находилась все лето, а потом пришлось вернуться в Ленинград. Шли пешком, уже поезда не ходили, а немцы бомбили. Мы днем шли, а ночью спали в лесу. И вот вернулась я в Ленинград осенью, а там уже были бомбежки и артобстрелы. И наступали суровые дни блокады. Не было света, воды, тепла, хлеба.
Началась блокадная зима 1941-42. Фабрику нашу разбомбили, а нас распределили по командам, и мы дежурили в поликлинике. Мы там собирались, когда начиналась тревога, а когда кончалась, собирали раненых и убитых. С 1-го числа разносили карточки по квартирам.
За эту зиму пришлось пережить все: и холод, и голод, и бомбежки. Жили в комнате 3 девочки. Одна умерла в эту зиму от цинги, вторая ушла пешком через Ладогу в Кострому. Я осталась одна. Не знаю, каким чудом я осталась жива.
Ели всё: всю траву съели на территории фабрики, все ремни на фабрике съели, а в столовой нам давали 1 раз в день дрожжевой суп и паек хлеба. Конечно, при таких продуктах я превратилась в дистрофика и еле таскала ноги, а многие в эту страшную зиму умерли.
Я жила в общежитии. В эту зиму было и людоедство, и сыпной тиф. Покойников выносили на дорогу, заматывали простынями и оставляли, потому что сил не было, а утром ездила машина, собирала их и увозила в общую могилу. Но все же зиму я пережила.
Весной опять появилась трава, и перешли на траву. В июле меня, такую худую, взяли в армию. Вечером накормили, и я на второй же день я попала в госпиталь от переедания. Но там меня поставили на ноги. Паек там уже стал побольше, и я начала понемногу поправляться.
Пришлось служить в Ленинграде. Прорыв блокады тоже встретила в Ленинграде. Ночью нас подняли по тревоге, когда прорвали блокаду. Я не могу описать, что у нас было в эту ночь! Такая радость!
В армии я была связисткой в 13 полку связи 13 воздушной армии. Демобилизовали на Охте в Ленинграде. Вот и закончилась здесь моя служба. Но болезни-то остались от страшной войны и блокады. Я перенесла 5 операций, инфаркт миокарда, и у меня очень плохо ходят ноги, которые были поморожены в блокаду. Я сейчас хожу с палочкой.
Муж у меня тоже блокадник, но он умер в 1972 году, и мне пришлось поднимать двоих детей одной.
По материалам Центра документации новейшей истории Государственного архива Ярославской области (ЦДНИ ГАЯО).
