Вспоминает Вера Терещенко (Загородникова), Юбилейный.

Я, Терещенко Вера Николаевна, урождённая Загородникова, родилась 10.10.1936 года в Ленинграде на Васильевском острове, Малом проспекте, дом 51, кв. 43.

Начало войны. Мы на даче. Точно не помню где: Карташевской, Сиверской или в Вырице. Мы тогда там снимали комнаты. Первые налёты и первые бомбы. Народ побежал смотреть на ямы. Мама с хозяйкой обсуждали их неразумное поведение. Надо было возвращаться в Ленинград.

Мама, с маленькой сестренкой на руках, побежала брать билеты. И вот налёт. Я стою, вцепившись в чемодан на самом верху деревянного моста через пути. Все врассыпную, я осталась одна и смотрю вверх. Мне не страшно, хотя самолёты летали так низко и, наверное, видели маленькую девочку (мне тогда было 4,5 года) в белом платьице в цветочек.

Перед войной мы часто гуляли с мамой в небольшом садике перед домом. Там у меня было два рыцаря-одногодки: Алеша Леонтьевский и Алеша Бурман. Из Германии пришёл призыв, чтобы немцы возвращались, и Алеша Бурман вместе с отцом вернулись в фатерланд.

Блокада. Окна занавешены. Буржуйка. Есть нечего. Тихонько прошу у мамы: «Дай поесть», а младшая сестренка кричит:  «А ты дай, а ты дай».

Как-то ели оладьи из гнилой картошки - до сих пор помню, как это было вкусно. До сих пор, когда приходится выбрасывать на помойку заплесневевший хлеб, мысленно прошу прощения.

На следующий год к нам приехал военный, и нас поместили в эшелон. Поехали на восток. Мы сидели на полу вагона, над нами летали самолёты. Нас бомбили. Помню остановку: мы все бежали в лес. Отцепили хвостовые горевшие вагоны, и мы опять бежали назад. Мама несла на руках сестренку, а меня за руку тащила какая-то тётенька. Я, боясь потерять маму, следила только за ней.

Эвакуация. Казань. Нас поместили в угловую комнату с балконом. Я стою и смотрю во двор. От ворот очень медленно идет седая женщина и смотрит на меня не отрываясь. Я кричу: «Мама, это тётя Таня». Мама выскочила на балкон и крестится: «что ты, что ты!» Худая, как скелет, женщина: «Надя, это я».

Когда начала действовать по Ладоге «Дорога жизни», тетя поехала на грузовике и по дороге потеряла сознание. Люди думали, что она умерла, и спустили ее на лед. Вскорости мужчина с мальчиком подошли к ней поняли, что она жива, и привезли на санках домой. Выходили как смогли, и вот таким образом тётя добралась до нас.

Хочется мне рассказать о папе, почему его не было с нами. Он был в Германии. Перед войной была послана группа инженеров в командировку за границу. Переводчиков не брали. Папа прекрасно говорил по-немецки. Он почему-то жил в гостинице отдельно от группы. Когда пришли его арестовывать, то хозяин гостиницы дал ему бутербродов: «вам пригодится». Таким образом папа был интернирован. У нас осталась группа немецких инженеров, и состоялся обмен. Наших инженеров возили в отдельном вагоне по разным городам. У папы была тоненькая книжечка-календарик, и он там записывал одни названия городов. В одном месте он написал по-русски: «На одну сигарету».

Папа появился у нас в Казани и сразу же пошел на работу.