Вспоминает Лидия Остапченко (Самсонова), Юбилейный.

Мой отец Корней Григорьевич Самсонов родился в 1910 году в Украине (тогда говорили - на Украине). Перед войной наша семья жила в Ленинграде. Отец работал на крупнейшем по тем временам мелькомбинате имени С.М. Кирова. Мама работала в детском саду завхозом. Мне было 5 лет. Я ходила в детсад, в котором работала мама. Жили хорошо. Отец был столяр высокой квалификации: столяр-краснодеревщик. Его ценили как мастера своего дела.

Но мирная жизнь кончилась. Отец ушёл на фронт в первые дни войны. Мы остались с мамой вдвоём. Писем долго не было. А вскоре и совсем связь была потеряна, т. к. мы с мамой вместе с детским садом были эвакуированы в далекий Красноярский край.

Корней Григорьевич воевал всю войну от первого до последнего дня. Он служил в войсках, защищавших незамерзающий северный порт Мурманск, через который союзники поставляли нашей стране оружие, стратегические материалы и продукты «по лендлизу» - то есть по специальному договору о союзнической военной помощи.

Немцы отчаянно рвались к Мурманску, но за все годы воины они так и не смогли взять этот важный для страны порт. Жители Мурманска и защитники города внесли большой и важный вклад в Победу над врагом. Правда, на фоне публикаций о защитниках и жителях Ленинграда, о героизме и мужестве жителей и защитников Мурманска до сих пор мало что известно. Отец тоже не любил вспоминать эти военные будни. Бомбёжки, охрана грузов, тушение пожаров на пирсе и складах, ожидание конвоев с так нужным для фронта оружием, редкие контакты с моряками иностранных судов, которым удавалось живыми дойти до Мурманского порта - всё это я узнавала от него вскользь и как бы между прочим. Специальных рассказов и воспоминаний не было. Так было не только в нашей семье. Вспоминать о войне очень тяжело. Недаром же только совсем недавно, уже в наши дни, Мурманску присвоили статус города-героя

…

Мы очень мало знаем о военных буднях отца. Вернулся он в 1946 году худой, в очень сильно поношенном обмундировании. На героя отец мало был похож. Было видно, что человек очень устал. Главное - что живой. Но это было после Победы.

Моя мама Екатерина Панкратьевна Самсонова (Бакуменко) – блокадница. Перед войной мама работала нянечкой в одном из детских садов. С началом блокады роль детских садов возросла. Родители многих детей или были на фронт, или работали сутками, не покидая предприятий. Дети оставались в садике на попечении персонала.

Город стал крепостью. Тяжелая зима 1941-42 года, голодное лето 1942 года и ужасная перспектива зимы 1942-43 годов остро поставили вопрос о спасении детей. Было решено вывозить детей из блокированного Ленинграда. «Ленинградцы, дети мои!» - воспевал подвиг Ленинградцев казахский акын Джамбул Джабаев, и его песня настраивала жителей тыловых районов страны на помощь ленинградцам. Во многих городах неравнодушные советские люди принимали и устраивали как могли судьбы эвакуированных детей Ленинграда, спасая их жизни и детство.

В детском садике, где работала моя мама Екатерина Панкратьевна Самсонова, к осени 1942 года из всех сотрудников осталось двое: заведующая детского садика Берта Михайловна и моя мама, которой кроме обязанностей нянечки (единственной на весь садик) пришлось принять дополнительно ещё и обязанности завхоза. Вся работа и по уходу за детьми, и по материальному обеспечению детского сада легла на плечи этих двух женщин. Особенно трудно им было в эвакуации.

Представьте себе, что значит взять на себя ответственность за спасение тридцати двух-пятилетних малышей в условиях войны и срочной эвакуации через Ладожское озеро и по железной дороге через всю страну в далекий Красноярский край. При этом, учтите, на дворе - октябрь, холод, запасов продовольствия почти нет, одежда вся, что на детях, лекарств – никаких.

Моей маме тогда было 32 года. Заведующая была постарше и с опытом педагогической и хозяйственной работы. Как бы то ни было - они обе о себе не думали, а делали все возможное, чтобы спасти детей и после войны вернуть их родителям.

Налаживание переправы через Ладогу в условиях блокады было первоочередной задачей руководства города. Кто и как совершил этот трудовой подвиг, долго было неизвестно. Сделали и забыли. Не до славы было. Теперь есть фильм о том, кем и как создавалась эта переправа через озеро. Это была сложная стройка в сложных обстоятельствах военного времени. Она включала строительство причалов на обоих берегах, подъездных дорог к ним, мобилизацию всего озёрного флота, состоящего из катеров, и специальной срочно построенной для переправы на «том берегу» железнодорожной ветки, соединяющей причал «большой земли» со всеми железными дорогами страны. Позже зимой переправа стала дорогой по льду Ладожского озера. Ее назвали Дорогой жизни. Таковой она и была на самом деле. Но начиналась она с водной переправы.

Переправа на катерах была посвящена спасению жизней ленинградцев, но вместе с тем она была отчаянной военной операцией. Немцы бомбили катера. Погода штормила. Катер качало и захлёстывало волнами. Было ли страшно женщинам и детям, сидевшим в тесном и тёмном железном трюме? Наверное, было очень страшно, но об этом ни мама, ни я никогда не вспоминали. Это и сейчас очень тяжёлые воспоминания. Никому не хочется переживать снова ужасы бомбёжки, но, тем не менее, сегодня мы просто обязаны вспомнить подвиг двух женщин, взявших на себя ответственность за 31 жизнь. 32-й была я. Мне было 7 лет. Я была со своей мамой.

Нам надо представить себе тот хмурый октябрьский день, когда две отважные женщины приняли от родителей или других родственников 30 тепло укутанных маленьких детей. Они спустили их по грохочущим железным ступеням в трюм раскачивающегося катера, и катер, громко застучав дизелем, отчалил от берега.

Хлюпкое судёнышко долго натужно стучало изношенным мотором посреди холодных волн Ладожского озера. Капитан торопился, так как периодически прилетали немецкие самолёты. Они деловито бомбили и обстреливали катер. Огромные столбы чёрной воды то и дело вставали то с левого, то с правого борта. Затем водяные столбы с грохотом обрушивались вниз, поднимая крутую волну, которая сильно била катер в борт. Железный борт гулко грохотал, дети кричали, а катер резко кренился так, что казалось, что он сейчас же перевернётся. От качки и грохота железных бортов катера дети громко плакали. Женщины их утешали и надеялись на удачу. Наших истребителей в небе над Ладогой не было. С берега по немцам били зенитки, но берег был далеко.

Катер, на котором перевозили наш детский сад, благополучно добрался до пристани на другом берегу озера. Детей встретили, накормили и посадили на поезд, который подходил близко к пристани по специально построенной для этого железнодорожной ветке. По ней к причалу подвозили продовольствие для ленинградцев, а обратно железнодорожники забирали эвакуированных. Привезённое по железной дороге продовольствие катера, после высадки детей, отвозили обратным рейсом в Ленинград.

Водная часть нашего маршрута была очень опасной, но она была относительно кратковременной: всего несколько часов. Другое дело - переезд по железной дороге через всю страну в условиях военного времени.

Нашему детскому саду место для проживания во время эвакуации определили в городе Краснотуранске. Он расположен в Красноярском крае, на берегу Енисея в его верхнем течении. Ближайший крупный город — Абакан, столица Хакасии. Недалеко - граница с Китаем. Правда, в 1943 году часть этого участка границы была отнесена далеко на юг, так как примыкающая к Хакасии часть территории Китая по договору была присоединена к СССР. На этой территории была образована Тувинская автономная республика, включённая в состав РСФСР.

Место, куда мы прибыли, лучше всего характеризовать тем, что рядом располагалось село Шушенское, где В.И. Ленин отбывал ссылку в 1905 году, куда к нему приезжала его невеста Н.К. Крупская со своей матерью, и где Владимир Ильич и Надежда Константиновна поженились.

Детский сад добирался до Краснотуранска очень долго. Железная дорога работала в основном для фронта. Непрерывно шли литерные эшелоны с вооружением, боеприпасами, горючим и другими военными грузами. Кроме того, в это время в пути было много эшелонов с материалами для восстановления эвакуированных предприятий оборонной промышленности. Для будущей победы над фашизмом нужно было много танков, пушек, самолётов, другого вооружения. Помощь от союзников была, но она составляла малую долю в общем количестве требующегося вооружения. Работа железнодорожников в военные годы - это ещё одна героическая страница той тяжёлой войны. Дисциплина движения подчинялась нуждам фронта. В результате вагон с детьми часто днями стоял в тупиках на станциях и полустанках. Холод, голод, болезни - всё, что грозит детям в долгом военном путешествии, и особенно, в этих вынужденных простоях, было неизбежно. Надо было выстоять: ведь ленинградские дети были стратегическим ресурсом страны. Заведующая детсадом и моя мама это понимали. Как накормить детей? Как их обогреть на холодной стоянке? Где взять лекарство?

Запасов нет. Зато есть солидарность населения страны с жителями блокадного Ленинграда. Две женщины держали круговую оборону от всех дорожных невзгод: одна с детьми - другая идёт добывать питание, дрова, лекарства. Местные власти по всему пути следования детского сада при всех очевидных и неочевидных трудностях военной поры шли по мере сил навстречу просьбам детей-ленинградцев. Давали продукты, мыло, лекарства. У нас сегодня нет документальных подтверждений того, как проходили многочисленные эпизоды, в которых заведующая ленинградским детским садом Берта Михайловна (фамилию вспомнить не могу) в эвакуации обращалась письменно или устно к советским и партийным органам городов и весей вдоль всего пути следования за помощью для ленинградских малышей. Было трудно, но — помогали.

Зима, вагон в тупике, неизвестность, ожидание сигнала об отправке - всё на нервах. А дети есть дети: за ними необходим глаз да глаз. Было хлопотно и тревожно. Но все обошлось. Отважные женщины справились. Все дети благополучно добрались до места назначения. Никто не заболел, не простыл, не потерялся. Путь был не лёгок и не короток. Ехали почти месяц. Это была поздняя осень 1942 года. И это было только начало. Теперь надо было устроить жизнь детей на новом месте.