Вспоминает Надежда Туманова, Химки

В Ленинграде мы жили на ул. Тверской, 14, недалеко от Смольного и Таврического сада. Наш дом не разрушили бомбежки, он до сих пор стоит. До 1943 года с нами был отец. Он был чернорабочим на военном заводе, а мама – домохозяйкой. Я была баловень судьбы – третья дочка в семье и самая любимая.

Мало что помню из своей блокадной жизни, несмотря на то, что к тому времени, когда фашисты взяли Ленинград в кольцо, мне было четыре года. Видимо, человеческая память вымещает все плохое. В голове всплывают лишь отдельные эпизоды. Помню, как весной маму заставляли из подвала вытаскивать трупы. И помню, когда вытаскивали, у мертвеца отлетела голова. Это была страшная картина.

Старшая сестра умерла, папа погиб. Победу мы встретили втроем – мама, средняя сестра и я. Когда окончилась война, я часто бегала по Московскому вокзалу, все думала, что отец вот-вот вернется. Так ждала его…

Видела, как после войны вешали немцев. Говорят, такого не может быть, а я видела.

День снятия блокады я не помню, зато в моей памяти навсегда остался День Победы. Наша улица, залитая солнечным светом, и счастливые крики ленинградцев «Ура!», «Спасибо Сталину!».

Уже много лет спустя я как-то сказала маме: «Сейчас бы тех лепешек из травы, лебеды, что ели в блокадном Ленинграде», а она ответила: «Ты же их даже в рот брать не могла».

Вот такие обрывки войны всплывают в моей памяти. Не люблю об этом говорить, как и многие блокадники.