Вспоминает Наталья Набилкова, Балашиха

Человеческая память несёт в себе огромную энергию. Память прочно сохраняет то, чего уже нет, что прошло и что было это безусловно нелегко изложить вкратце свои воспоминания, касающиеся дней блокады в родном городе.

Итак, мне было 10 лет, когда объявили о начале священной Великой отечественной войны; почему я так обозначила  - «священная», поскольку прекрасно зрительно представляла эти огромные рекламные щиты на улицах нашего города (сверху плакат с фотографией Родины-матери и слова «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой и т.д.).

Я родилась в 1931 году в Выборгском районе в Ленинграде. 22 июня 1941 года было воскресенье, счастливые беззаботные дети бегали за мороженым, когда объявили о начале войны. Казалось бы, слово «война» ни о чем не говорила, но потом начались страшные нечеловеческие времена, которые растянулись на 5 лет.

У нас был собственный дом, и, когда немцы со своей национальной пунктуальностью стали ежедневно в семь часов вечера (это сначала) сбрасывали бомбы, мы не спускались в бомбоубежище, а стояли на крыльце, и мама говорила, что умереть – так всем вместе.

День за днём становилось всё хуже, начался голод, исчезли со двора все кошки и собаки. Официально блокада  считается с 8 сентября, но уже август был голодным. Нам давали хлебные карточки по 125 г. и когда в конце января совсем не давали и их, у меня умирает старший брат Олег, которому было 16 лет. Он умер от истощения с открытыми глазами. Его не хоронили два месяца, и он лежал в комнате, где уже была температура, как на улице, так как стёкол не было.

Мама не вставала, потом собралась с силами, и мы повезли брата на кладбище. Теперь это кладбище называется Пискарёвским. Помню эту огромную яму: трупы штабелями, вокруг тоже горы трупов, причем,  в самых разных позах. Самым тяжёлым был 1942 год, когда фашисты перешли к длительной изнурительной осаде. До сих пор помню эти светящиеся в воздухе бомбы с радужными искрами, которые под утро падали и взрывались.

В какой-то степени спасли нас, детей, сгоревшие Бадаевские склады с запасом продовольствия для жителей. Они были недалеко, и мы, дети, бегали туда и собирали золу, а потом её ели и запивали водой. Напрашивается, естественно, вопрос, с какой водой. Вместе с голодом наступили сильные холода, из строя вышли водопровод и канализация. Собирали снег, топили его, а потом пили. Отец уже погиб под Тихвином, а мама была на казарменном положении. Дом наш разбомбили, и нам дали квартиру на первом этаже. Начинался 1943 год и однажды мама принесла нам дуранды, вкус которой я до сих пор помню и которая окончательно спасла нас от голода.

В конце 1943 года мама попала под обстрел у Финляндского вокзала и пропала. Отсюда начался другой период - детдом. Нас увезли в теплушках в Ярославскую область. Там нас поселили в доме на горушке, он стоял вдали от самого села, мы уже ездили по деревням, выступали перед деревенскими детьми, с которыми все годы до конца войны враждовали. Вот одна из частушек:

Домик дал нам МТС Очень уж занятный. Весь сквозной и продувной, Для зимы приятный.

В детдоме было уже хозяйство, мы работали на огородах. Было строго. Если норму не сделаешь, то лишаешься обеда. Мы, подростки, все рвались на фронт. Начались побеги, многие мальчишки убегали, а потом они же после Дня Победы приезжали в форме Советской армии.

И вот нельзя не вспомнить 21-22 января 1944 года. Стояла жуткая морозная зима. И мы, четверо девчонок, уже за год накопив пайки хлеба (которые нам давали по 100 грамм), решили убежать на фронт. Прошли пешком сначала 20 км, остановились в деревне у хозяйки, врали ей все, что она спрашивала. Она, очевидно, усекла, что мы детдомовские, и, когда мы ушли, до станции оставалось еще 20 км, донесла в милицию. Уже на станции нас схватили и под конвоем повели обратно. В округе уже, естественно, эта весть распространилась и, когда нас вели, деревенские выбегали и орали с издевкой: «Беглецов ведут». Нас, естественно, наказали. Страшнее было больше всего то, что хотели обстричь наголо: у нас у троих были огромные косы, но, слава Богу, этого тогда не случилось. 

И вот наступило 9 мая 1945 год. Этот  радостный День Победы никогда не стереть из памяти. А дальше - обратный отъезд в Ленинград, и  судьба разбросала нас кого куда. В настоящее время уже мало осталось нас в живых, отношения ещё поддерживаем, но уже годы, годы большие.

Обидно, больно слышать высказывание в СМИ неправильные высказывания молодых журналистов о том, что войну помогла нам выиграть Америка, никто из них никогда и пороха не нюхал. А наши политики не любят, не уважают нашу старость, дали в зубы нищенские пенсии.

И еще огромный урон нанесла нам, блокадникам, реформа Зурабова в 2005 году. Раньше мы имели льготные талоны и в течение 4-х лет могли ими пользоваться по своему усмотрению, а теперь что? Да ничего утешительного.

Бывший житель Балашихи. Сегодня - главный врач поликлиники № 17 г. Москвы.